В МАПП «Чернышевское» запустили электронную очередь
В России начинается внедрение единой системы электронного бронирования очереди в автомобильных пунктах пропуска, сообщили в пресс-службе концерна «Телематика». Первый электронный пункт уже запущен в МАПП «Чернышевское» на границе Литвы с Калининградской областью.
«Россия впервые внедрила единую систему электронного бронировании очереди для автомобилей. Цифровое решение, разработанное компанией «СофтТелематика» (входит в концерн «Телематика») для Министерства транспорта РФ, значительно сократит время ожидания водителей и перевозчиков на пропускных пунктах», — говорится в сообщении.
Как уточнил генеральный директор компании «Софт Телематика» Дмитрий Казаринов, внедрение началось с МАПП «Чернышевское», который единственный сейчас работает на границе Калининградской области с Литвой, из-за чего там сейчас часто собираются заторы из грузовиков.
Предполагается, что предварительное электронное бронирование позволит хотя бы частично решить эту проблему.
«Цифровизация очереди упорядочит процесс прохождения границы, окажет положительный эффект на развитие товарооборота, в целом укрепит транзитный потенциал страны, а также ускорит процессы импорта и экспорта по стратегическим важным направлениям. Благодаря системе повысится прогнозируемость сроков прибытия грузов и снизятся расходы транспортных компаний, связанные с потерей времени в очередях», — уверены в концерне «Телематика».
Так, например, по приблизительным расчетам, электронная очередь сократит время ожидания на границе где-то на 25%.
В целом, услуга по электронному бронированию будет бесплатной и для физических, и для юридических лиц. Для того чтобы воспользоваться этой услугой, необходимо будет зарегистрироваться на специальном портале и самому выбрать необходимые даты и время пересечения границы, после чего на электронную почту или через СМС будет отправлено соответствующее подтверждение.
Кроме того, планируется, что доступ к сервису можно будет получить на портале госуслуг или непосредственно в самом пункте пропуска по талону с QR-кодом, взятому у оператора.
Вслед за МАПП «Чернышевское» электронную очередь, скорее всего, распространят на автомобильные пограничные переходы в Ленинградской области, а затем и на всю страну.
Вместе с тем, напомним, отдельные сервисы по предварительному бронированию очереди на границе в России уже внедрены. Такая система, в частности, действует в МАПП «Кани-Курган» в районе нового моста «Благовещенск-Хэйхэ» на границе Амурской области с Китаем (причем с начала этого года регистрация в ней является обязательной).
Помимо этого, в конце августа прошлого года запись для пересечения границы ввели для МАПП «Верхний Ларс» на границе с Грузией. Правда, там она действует в «полуэлектронном» виде: свой порядковый номер водитель грузовика (а система предусмотрена именно для грузовиков) может получить только подъехав к одному из трех очных постов.
Очередь на пункте пропуска «Чернышевское» на границе с Литвой впервые менее 100 фур
29 июля 2022, 12:26
КАЛИНИНГРАД, 29 июля. /ТАСС/. Очередь фур на единственном действующем многостороннем автомобильном пункте «Чернышевское» на границе с Литвой в Калининградской области в направлении сопредельной республики на утро пятницы составляла 85 единиц транспортных средств. Такой показатель зафиксирован впервые почти за полтора последних месяца, сообщили ТАСС в пресс-службе Калининградской областной таможни.
«По данным на 09:00 (10:00 мск) 29 июля за сутки через ТП МАПП «Чернышевское» на выезд из Российской Федерации проследовало 235 грузовиков, на въезд (в Калининградскую область — прим. ТАСС) — 218. В направлении сопредельного государства в очереди находятся 85 грузовых транспортных средств, в обратном направлении — 15″, — говорится в официальной сводке таможни.
По словам представителя пресс-службы, очередь грузовиков менее 100 единиц в направлении соседней Литвы отмечается впервые, начиная с 20 чисел июня.
Более того, в отдельные дни она достигала почти 400 единиц транспортных средств.
«Литовская сторона стала работать более ритмично, принимать больше машин, ускорился процесс их оформления, в результате очередь большегрузов удалось сократить в достаточно короткие сроки», — сказала собеседница агентства, заметив, что значительный «перелом» наступил в минувшее воскресенье.
По оперативным данным таможни, за минувшие сутки сотрудники таможенных постов Калининградской областной таможни, расположенных в автомобильных пунктах пропуска на российско-литовском и российско-польском участках государственной границы, оформили 261 грузовой и 364 легковых автомобиля, проследовавших на территорию Калининградской области, а также 308 большегрузов и 432 легковых транспортных средства, убывших в направлении Литовской Республики и Республики Польша.
В Калининградской области расположены четыре пункта пропуска через границу с Литвой. Два из них не работают из-за ограничений, связанных с пандемией коронавируса.
Пропуск машин через исторический мост королевы Луизы с 28 апреля закрыт из-за необходимости его реконструкции. Весь грузовой поток в настоящее время проходит через единственный работающий на российско-литовском участке границы МАПП «Чернышевское». В декабре 2020 года в Калининградской области введен в эксплуатацию многосторонний автомобильный пункт «Дубки», но литовская сторона его до сих пор не открыла.
В середине июня Литва ввела ограничения на транзит грузов в Калининградскую область по суше из-за санкций ЕС. Российские власти назвали эти ограничения незаконными. В июле Еврокомиссия дала разъяснения и указала, что железнодорожный транзит грузов в Калининградскую область не должен попадать под ограничения при условии контроля за ним при перевозке. 22 июля литовские железные дороги сообщили о возобновлении транзита грузов в Калининградскую область через территорию республики.
Запрет на перевозку таких товаров в регион по автодорогам сохраняется. Власти Калининградской области неоднократно сообщали, что намерены добиваться отмены и этих ограничений.
Теги:
ЛитваРоссияКалининградская область
Тетрадки: Менш и Рахметов: аргумент Starbucks.
| Менш, нажмите на фото, чтобы перейти к клипу. |
Четыре человека с самым острым умом — или, скорее, языком — в Англии сговорились и разорвали на куски женщину-депутата от консерваторов Луизу Менш, которая в популярной сатирической программе «У меня есть новости для вас» предложила «оккупировать» протестующих в городе Лондон был недостаточно настойчив в своих антикапиталистических действиях, потому что они: образовали самую длинную в мире очередь за кофе в Starbucks; б: были причудливые палатки; c: использовали iPhone, чтобы твитнуть о протесте.
«Вам не нужно возвращаться к бартеру и каменному веку, чтобы жаловаться на сокращения и финансовый кризис?», — сказал Ян Хислоп, внушающий страх редактор сатирического журнала «Private Eye».
‘Если вы покупаете кофе, ставите палатку и используете iPhone, ваше мнение ничего не стоит?’ сказал комик Пол Мертон.
Бедная Луиза, у нее не было шанса! Не против этих четырех. На первый взгляд, ее аргумент в отношении Starbucks выглядит совершенно неуместным. Но так ли она неправа? Сначала я подумал, что она. В конце концов, если Мертон и Хислоп думают, что «это настолько очевидно, что их это не должно волновать» — даже если они и беспокоились, — то так оно и есть. Или это?
Вот видеоклип с аргументом (далее читайте под видео) :
Персонаж по имени Рахметов из русского романа «Что делать?» (1863) Чернышевского может помочь заострить «аргумент Starbucks». Рахметов был иконой, идеалом, к которому стремились поколения русских революционеров. Автор характеризует его как «незаурядного человека» в противовес простым людям и «новым людям» – тем, кто лишь отвергает эксплуататорское общество, но не готов бороться за его свержение.
По той же причине он заставлял себя вести очень аскетичный образ жизни. […] еда, которую он ел дома, была одной из самых дешевых. Он отказался от белого хлеба и ел за своим столом только черный хлеб. Целыми неделями он не пробовал сахара, месяцами не прикасался ни к фруктам, ни к телятине, ни к птице и ничего подобного не покупал: «Я не имею права тратить деньги на прихоть, которую мне не нужно удовлетворять».Между тем он был воспитан на роскошной диете и обладал острым вкусом, как видно из его замечаний о еде вне дома: он с удовольствием ел многие блюда, от которых отказывался себе за своим столом, а были другие, от которых отказывался. нигде не ел, и это имело вполне обоснованную причину: «Что бы ни ели люди, хотя бы с перерывами, я также могу есть, когда представится случай. Я не должен есть то, что совершенно недоступно для простых людей. это необходимо для того, чтобы я мог почувствовать, хотя и в очень незначительной степени, насколько жизнь простонародья тяжелее моей собственной». Итак, когда подавали фрукты, он всегда ел яблоки, но никогда не ел абрикосы. В Петербурге он ел апельсины, а в провинции от них отказывался. Потому что в Петербурге их едят простые люди, чего в провинции нет. Он ел сладости, потому что хороший пирог не хуже пирога, а пирог из слоеного теста известен простолюдинам; но он не ел сардины.
Он всегда был плохо одет, хотя и любил элегантность, а во всем остальном жил спартанской жизнью; например, он не позволял себе матраца и спал на войлоке, даже не сворачивая его вдвое.
Но одно мучило его совесть; он не бросил курить. «Без сигары я не могу думать; если это так, то не по моей вине, а, может быть, от слабости моей воли». Он не мог курить плохих сигар, воспитанный в аристократической среде, и тратил на сигары по триста семьдесят пять рублей за тысячу. «Отвратительная слабость», как он выразился.
это необходимо для того, чтобы я мог почувствовать, хотя и в очень незначительной степени, насколько жизнь простонародья тяжелее моей собственной». Итак, когда подавали фрукты, он всегда ел яблоки, но никогда не ел абрикосы. В Петербурге он ел апельсины, а в провинции от них отказывался. Потому что в Петербурге их едят простые люди, чего в провинции нет. Он ел сладости, потому что хороший пирог не хуже пирога, а пирог из слоеного теста известен простолюдинам; но он не ел сардины. 
Но только эта слабость позволяла ему отражать нападавших. Противник, загнанный в угол, сказал бы ему: «Совершенство невозможно, даже ты куришь». Тогда Рахметов удвоил свои атаки, но большую часть своих упреков направил на себя, а противник получил меньше, но не совсем забылся.Трудно сказать, как сегодняшние латте и айфоны вписываются в эту картину, но идея отказа от того, что сопутствует богатству, присутствует. Менш был не так уж неправ.
| Чернышевский |
Николай Чернышевский (wiki) был одним из самых влиятельных революционных писателей России. Маркс ценил его как единственного оригинального ума в современной экономической науке. Основоположник русского марксизма Плеханов назвал свою книгу самым значительным произведением на русском языке со времен изобретения книгопечатания. Ленин знал эту книгу почти наизусть и взял название для своей работы, в которой он определил политические принципы большевизма.
Ссылка на роман в нескольких популярных форматах Kindle, ePub и PDF.
Цитата из перевода Бенджамина Такера, Бостон, 1886 г.
Литературные путешествия в прошлое: Цензура Чернышевского | Путешествия в прошлое
Когда роман Николая Чернышевского Что делать? появился в 1863 году в популярном журнале The Contemporary , он произвел фурор. Написанная в то время, когда автор находился в заключении за радикализм, тюремная цензура одобрила ее к печати и передала редактору журнала. Роман вызвал страстный отклик. Федор Достоевский был настолько разгневан, что написал свой собственный ответ, Записки из подполья . Радикалы видели в книге своего рода библию, практическое руководство о том, как быть революционером. Владимир Ленин, прочитавший роман через два десятилетия после его публикации, позже позаимствовал это название для своего политического трактата.
Здесь два студента из HST 374 — Зак Логсдон и Николь Пуглиси — «открывают» «настоящий» отчет цензора.
- Председателю Санкт-Петербургской цензуры по поводу романа Чернышевского
Ваше Высокородное Превосходительство,
Выполняя свой долг перед Его Императорским Величеством, да сохранит Бог его и Империю от зла, я пересмотрел роман Что делать? Николая Чернышевского, чтобы определить, годен ли роман к публикации. Роман о двух «новых людях», мужчине и женщине. После незаконного брака они вдвоем живут целомудренной и эстетичной жизнью, каждый из которых занимается своими личными делами. В конце концов, мужчина инсценирует свою смерть с помощью революционного агитатора, чтобы дать возможность своей «жене» выйти замуж за своего друга, а женщина продолжает иметь подрывные мечты о будущем рае на Земле. Произведение само по себе не является большим литературным триумфом, и по сравнению с таким автором, как Пушкин, я сомневаюсь, что кто-нибудь вообще стал бы его читать. Однако я рецензировал его не по этой причине, и я осуждаю его по причинам гораздо более вопиющим, чем плохое письмо.
Действительно, роман настолько пронизан подрывным содержанием, что мне нецелесообразно перечислять их все. Поэтому я сосредоточусь на самом вопиющем случае подрывного содержания в романе. Это включение персонажа Рахметова. Убеждения Рахментова никогда прямо не высказываются, однако ясно, что он революционер. Доказательства этого можно найти в его рассуждениях о кооперативной мастерской, созданной Верой Павловной, так как, когда она думает о назначении кого-то новым управляющим, он бичует ее, говоря: «Вот смотри сюда. Это было решено… кем? Вы и она? Безо всяких расспросов, согласятся ли эти пятьдесят человек на перемену, предпочтут ли они что-нибудь другое или найдут что-нибудь получше? Да ведь это деспотизм, Вера Павловна!»[2] Это свидетельствует о его политических пристрастиях, так как он намекает, что люди имеют какое-то право на то, чтобы с ними советовались и даже помогали выбрать, кто будет новым руководителем. Это демократия самой грязной формы, так как человек, который верит, что рабочие имеют право голоса при выборе своего босса, почти наверняка будет думать, что подданные Империи имеют право вмешиваться в дела государства.
Хотя я должен избегать слишком много спекуляций, я думаю, что вполне возможно, что такой человек даже оспорит право Его Императорского Величества командовать нашей лояльностью и править нами. Революционные наклонности Рахментова также очевидны, поскольку он путешествовал по миру, из Восточной Европы в Западную и даже в Соединенные Штаты, возвращаясь в Империю только потому, что чувствовал, что «ему [было] „необходимо“ находиться в Россия»[3]. Очевидно, он не вернулся бы из заграничного путешествия, если бы не замышлял попытки какого-нибудь коварного заговора, вроде восстания или даже, не дай бог, нападения на императорскую фамилию. Хотя в романе есть множество других отдельных примеров подрывных идей, Рахметов является наиболее ярким из них, и он представляет революционные идеи, подавление которых нам следует больше всего заботиться. Я выделяю Рахметова отчасти потому, что он является самым ярким примером неуклюжей попытки придать этому роману скрытое революционное содержание, но также и потому, что он является одним из самых «вдохновляющих» подрывных персонажей в романе.
Хотя Лопухов и Вера Павловна, безусловно, не являются образцами, которым мы хотим подражать, преклонение перед Рахметовым представляет собой наиболее явную и насущную опасность в романе. Персонаж прославляется своим отношением, поскольку он показан дворянином, который отказался от привилегий своего рождения, чтобы скитаться и терпеть жизнь крестьянства, даже зайдя так далеко, что отказывает себе в удовольствиях, которые они не могут получить. ] Его друзья даже называют его «необыкновенным человеком»[5]. Он задуман как персонаж, которого читатель будет боготворить и стремиться быть похожим на него. Это опасно и не поощряется, так как из-за того, что кто-то пытается подражать этому персонажу, может произойти слишком много зла. Может быть, они просто попытаются улучшить жизнь бедняков, но более вероятно, что они попытаются причинить вред Государству: читатель может даже прочитать это и попытаться убить нашего любимого Царя. Моя обязанность как цензора состоит в том, чтобы помочь определить, что безопасно для публикации: это безопасно для государства, но также безопасно и для имперских подданных.
В самом деле, Его Императорское Величество призывал «к законам одинаково справедливым для всех, одинаково защищающим всех»[6]. шея в результате вытянулась, чем я защитил бы и Государство, и горячую голову. В целом, из-за подрывного и революционного содержания этого романа я вынужден отказаться от публикации.
Хотя Рахметов является наиболее ярким примером подрывного содержания в произведении, он не единственный. Четвертый сон Веры Павловны тоже невероятно подрывной. В нем она представляет себе утопию в новой России, где у всех есть работа, кров и полезная еда, но все это без Царя, и делается явная ссылка на то, что Царя нет, как сестры в во сне говорится, что старый дворец заброшен. «Залы пусты; никого не осталось ни в полях, ни в огородах» и что «пока холодно и сыро. Зачем кому-то жить [во дворце]»[7]. Это явно подрывная идея, так как не только подразумевает, что утопия возможна без руководства царя, но и намекает на то, что Его Императорское Величество каким-то образом препятствует подданным Империя от достижения утопии.
Это также подразумевает, что единственный способ для России возродиться и прогрессировать — это напасть и нанести вред самому Царю. Что вопрос «что делать?» следует ответить бомбами и пулями, направленными на нашего помазанника, и разрушением всей нашей политической и социальной системы. В сочетании с революционными идеями, представленными Рахметовым, это привело меня к признанию этого романа непригодным для печати.
Помимо радикализма в романе, его следует также отклонить к публикации по соображениям морали, так как роман высмеивает институт брака. Вера Павловна вступает в брак, который не соответствует ни одной из целей, которым учит Бог и Православная Церковь. Скорее, они женятся по простой уловке, чтобы Вера Павловна могла покинуть дом своих родителей, как она говорит Лопухову, когда он предлагает выйти замуж: «Ты освобождаешь меня, мой милый. Я готов быть терпеливым, теперь, когда я знаю, что выйду из этого подвала». настоящую семью, или рожать детей. Это просто средство для достижения цели, позволяющей Вере Павловне бросить свою семью, и как таковая работа граничит с кощунством.
Кроме того, их брак является оскорблением Бога и Церкви, поскольку это также незаконный брак. Вступив в брак без согласия родителей, и Лопухов, и Вера Павловна нарушили закон, как отмечает наш юрисконсульт Вагнер, по закону «брак без согласия родителей [составляет] преступление, за которое и жених, и невеста [могут] быть наказаны, и так [могут] все, кто [помогает] им»[9].] Действительно, Лопухов и Вера Павловна обсуждают это, а Лопухов размышляет: «Все будет хорошо, если мы помиримся с ее родителями, а если они подадут в суд?»[10] Со злобной предусмотрительностью. пара заключила незаконный брак с явной целью помешать родителям Веры Павловны осуществить свои законные права. Я не священнослужитель, но считаю такое изображение деградации таинства богохульством. Такое действие свидетельствует о пренебрежении к закону Божьему, а также к закону человеческому. Кроме того, такие браки недействительны и могут быть аннулированы Церковью[11]. Таким образом, Лопухов и Вера Павловна фактически живут в состоянии греха.
Из-за этой кощунственной демонстрации незаконного брака я должен признать эту работу как аморальной, так и подрывной, и рекомендовать отклонить ее к публикации.
Однако я думаю, что есть и более практическая причина, по которой я считаю, что изображение незаконного брака не должно быть включено. Как бы я ни боялся, что ознакомление читателей с революционными идеями может их радикализировать, я не думаю, что это хорошая идея, чтобы была опубликована книга, которая показывает молодым людям, как они могут вступить в брак без согласия своих родителей. Как мы хорошо знаем, родители могут добиться того, чтобы незаконный брак был аннулирован церковью, а все участники были наказаны государством, но мы также знаем, что успешные судебные процессы и иски об аннулировании действительно очень редки, поскольку Вагнер утверждает, что, хотя церковь может аннулировать незаконных браков «редко [бывает] так» и что «судебные действия по таким делам [являются] длительными, затратными и вообще безрезультатными»[12].
судебный процесс может показаться идеальным, он «потребует денег и еще денег; такие дела, хотя и заманчивые своей идеальной красотой, требовали все больших и больших сумм и тянулись очень долго. Потратив уйму денег, они часто в конце концов ни к чему не приходили»[13]. В сущности, единственное, что мешает нашим молодым людям жениться без согласия, — это общественный обычай и пустая угроза судебных исков со стороны обиженных родителей. Я не думаю, что это отсутствие правоприменения — это то, на что следует обращать внимание нашей молодежи. Такое разоблачение может иметь серьезные последствия с точки зрения соблюдения требования согласия родителей на вступление в брак. В результате этого, проблемы морали и других обсуждаемых факторов и вопросов я считаю, что разрешение опубликовать эту книгу в любой форме было бы ошибкой высшего порядка и должен рекомендовать полный отказ.
Наконец, я должен также рекомендовать, чтобы эта работа была полностью отклонена из-за самого автора. Чернышевский уже некоторое время является бельмом на глазу государства.
В 1858 г. он имел неосторожность критиковать планы царя по освобождению крепостных, а цензор, не отказавший в публикации, получил выговор[14]. Кроме того, Третье управление арестовало его на основании «незаконных связей с эмигрантской группой»[15]. Чернышевский написал эту книгу, находясь в одиночном заключении в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Не мне спрашивать, почему тюремные власти разрешили ему иметь письменные принадлежности или представить свои работы для публикации. Однако я считаю себя вправе сказать, что одного этого фона достаточно, чтобы любое произведение Чернышевского было отклонено к печати. Он счел нужным пренебречь даже самыми элементарными заповедями нашего публицистического и издательского права, его обвиняли в незаконных связях с иностранными элементами, и, исходя из революционных идеалов и безнравственности в его романе, ясно, что он ничему не научился. от его наказания. В результате всего этого я чувствую, что публикация этой книги в любой форме была бы серьезной ошибкой.
В общем, Чернышевский Что делать? настолько опасен, что его даже не следовало рассматривать для публикации. Он наполнен революционными и подрывными идеями, прежде всего в форме анархиста Рахметова, которые слишком опасны, чтобы подвергать их воздействию людей. В подтверждение моей позиции, изображение незаконного брака в произведении аморально, граничит с богохульством и потенциально может помочь молодым людям найти способы обойти законы, касающиеся согласия родителей. Наконец, рассмотрение самого автора как подрывника, известного Третьему управлению и заключенного в Петропавловской крепости, привело меня к выводу, что этот роман просто не может когда-либо считаться безопасным для публикации в любой форме. Рассмотрев все это, я должен безоговорочно отказаться от публикации.
Остаюсь Вашему Высокородному Высокопреосвященнейшему Смиренному и Покорному Слуге,
Титулярный Советник Захарий Кевинович
2. Что делать (с этой книгой)?
Хотя я хочу сделать этот обзор последнего романа, который я читал, кратким, я боюсь, что не могу из-за сложности работы.
При первом анализе Что делать? очевидно, что автор, Николай Чернышевский, пытается обратиться к тому, что он считает социальными ошибками, в контексте истории любви. Автор прямо и косвенно рассуждает о роли женщины в обществе, о «новом» поколении, о способах хорошей жизни, о разумном эгоизме, о новой революции. Я начну свой обзор с обсуждения многих правок и удалений, которые, по моему мнению, потребуются для публикации работы. Эти предлагаемые изменения необходимы для того, чтобы не изменить политический, экономический и общественный климат, в котором мы сейчас живем. Сначала я обсужу, как раскрыть революционные связи романа, а затем расскажу о нескольких причинах, по которым я решил опубликовать произведение после внесения этих исправлений. Хотя темы романа, несомненно, носят подрывной характер; Я считаю, что сами по себе они не будут вдохновлять на радикализм. Было бы легче запретить публикацию книги, но я считаю, что, хотя наша работа заключается в цензуре литературного содержания, не в наших интересах ущемлять творчество российского общества (Jacobson, p.
xvii). . Поэтому, Ваше Превосходительство, я начну свой доклад с того, почему эта книга должна быть издана с правками, и прошу только простить меня за такое длинное вступление.
Что касается очищения этой книги от ее революционных настроений, то я считаю, что полного удаления персонажа Рахметова, снов Веры, последней главы, а также предложения некоторых незначительных реформ диалога будет достаточно, чтобы погасить революционные настроения книги. Во-первых, из повествования следует убрать персонажа Рахметова, потому что его цель в романе — показать, что значит быть выдающимся повстанцем. Сам Чернышевский в романе вставляет, что цель героя Рахметова — показать, что такое настоящий, радикальный героизм: «…не они слишком высоко стоят, а ты слишком низко стоишь… все люди должны и могут стоять на одном уровне с они… если только вы желаете немного поработать над своим развитием» (Чернышевский, с. 313). Другими словами, рассказчик утверждает, что из-за низких социальных стандартов многие люди хвалят трех главных героев этого романа, Веру, Лопухова и Кирсанова, несмотря на то, что они не такие выдающиеся, как Рахметов.
Для Чернышевского Рахметов — конечная цель «нового поколения». Он считает, что, отказавшись от мирских желаний, люди могут сосредоточиться и посвятить себя истинному делу, которым, по его мнению, является революция: «Мы должны показать, что говорим о принципах, а не о страстях, согласно нашим убеждениям, а не личным желаний» (Чернышевский, с. 281). Чтобы закончить рассуждения о Рахметове, я должен сообщить, что Чернышевский, кажется, верит, что каждый может достичь освобождения, если будет способствовать своему личному развитию. На самом деле персонаж Рахметова призван вдохновить людей на то, чтобы посвятить себя революции и искать себе возмездия: «Выходи из своего богом забытого подземелья, мой друг, выходи. Это не так сложно. Выходи на свет божий, где жизнь хороша; путь легок и привлекателен. Попробуйте: развитие, развитие» (Чернышевский, с. 313). В целом книга использует уникальность Рахметова, чтобы посеять семена бунта в нашем обществе. Утверждая, что у читателя низкие стандарты, которые можно преодолеть путем развития и стремления к изменениям, Чернышевский прямо заявляет, что у людей есть сила инициировать реформы.
Эта идея сама по себе не только проникает в царское самодержавие и, следовательно, должна быть подвергнута цензуре, но я боюсь, что, если этот роман будет опубликован, содержащий эти элементы, он может вызвать любое социальное, экономическое и политическое сопротивление нашему нынешнему состоянию. По сути, персонаж Чернышевского призван продемонстрировать, что через рост и преданность своим представлениям о том, что должно отражать общество, можно осуществить революционные изменения. Поэтому я решил удалить этого персонажа из работы, чтобы защитить нашу нацию от такого мятежа.
Затем сны Веры используются как инструмент для демонстрации разочарования Чернышевского обществом. Три из четырех снов Веры относятся к подрывным идеям, которые полностью обрисовывают контекст бунта. Первый сон демонстрирует несвободу Веры в обществе. Во сне она заперта в камере, но ее парализует, когда ее выпустят. Эта аналогия паралича и рабства относится к идее, что в сегодняшней России женщины считаются менее равными, чем мужчины.
Однако эта аналогия становится поистине подрывной, когда Веру излечивает от неподвижности другая женщина и просит: «Помни, что есть еще многие, которые еще не освобождены и еще не вылечены. Отпустите их. Лечи их» (Чернышевский, с. 130). Этот сон поручает Вере реформировать русское общество, чтобы освободить других женщин, которым повезло меньше, чем ей. Эта мечта вызывает у Веры инициативу по созданию швейного кооператива, в котором прибыль делится поровну без выгоды для владельца. Поэтому, поскольку этот сон демонстрирует Вере способность женщин быть свободными, он может иметь такой же эффект и на читателей, которые хотят утвердить свою независимость в российском обществе. Таким образом, я считаю, что эту мечту следует вычеркнуть из работы, потому что она призывает людей, особенно женщин, освободить себя и других посредством новой экономической политики Запада. Как и следовало ожидать, ее второй сон еще более радикален, чем первый, поскольку в нем раскрывается, что социально-экономические условия, в которых развивается человек, напрямую влияют на его личность.
Иными словами, люди, развивающиеся в условиях низкого социально-экономического статуса, с большей вероятностью будут обладать отрицательными чертами, являющимися прямым следствием того общества, в которое они вынуждены войти: «…естественно, что как бы они ни из этих самых элементов могла выйти грязь, они все равно были бы нездоровы и гнилы» (Чернышевский, с. 181). Таким образом, чтобы изменить черты личности, завещанные низшим классам, должна быть революционная трансформация, чтобы обратить вспять эти манеры, создав одинаково плодородную почву для всех. Продолжая эту мысль, во втором сне Веры утверждается, что революция — единственный способ гарантировать реабилитацию и социальную справедливость низших социально-экономических классов российского общества: «…без движения нет жизни, то есть нет реальности…» ( Чернышевский, стр. 182). Наконец, четвертый сон Веры, самый радикальный из снов, пожалуй, самый воинственный элемент самого романа. В этой мечте артикулируется будущее России как аграрной утопии.
Тот, в котором мужчины и женщины считаются равными, и люди живут в общении друг с другом, так что все могут пожинать одинаковые плоды. Именно здесь Вере советуют использовать свои знания об этой сфере, чтобы создать лучшее общество:
Скажи всем, что будущее будет лучезарным и прекрасным. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите в настоящее столько, сколько сможете из него. В той мере, в какой вам это удастся, ваша жизнь будет светлой и доброй, богатой радостью и наслаждением. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите в настоящее столько, сколько сможете из него
. (Чернышевский, с. 379)
Иными словами, эта цитата прямо говорит о том, что для того, чтобы быть частью этого утопического сообщества, люди должны стремиться к нему каждый день, что подразумевает изменение нашей нынешней политической ситуации и подрывает власть царя как абсолютного правителя России. Этот сон следует вычеркнуть из работы как слишком зажигательный материал.
Подобные темы разрывают представления о государственности в надежде на лучшие, более радикальные институты. Как видите, сны Веры представляют собой проблематичный элемент этого романа, ибо они угрожают самой основе, на которой стоит русское общество.
Более того, последняя глава работы Чернышевского предсказывает формирование революции, происходящей в 1865 году. Последняя глава в подавляющем большинстве расплывчата, что, скорее всего, сделано специально, чтобы избежать какой-либо цензуры этой главы. Однако несомненно, что Чернышевский исходит из того, что читатели этого романа, как и общество в целом, будут готовы к восстанию в 1865 году. ошибочно назвать это, безусловно, означало бы революцию идей. Основываясь на выявленном общественном недовольстве работой автора, можно только предположить, что бунт его разума будет вызван массами нового поколения, чтобы установить равенство экономически, политически и для женщин. Другими словами, выгоды от этого действия будут определяться разумным эгоизмом каждого человека, а не волей нашего царя.
Таким образом, эту главу следует удалить, поскольку она содержит богохульные материалы, предназначенные для того, чтобы избежать осуждения нашего действующего кодекса цензуры.
Моя последняя редакция этого длинного романа касается реформ в диалогах персонажей. В романе есть несколько случаев, когда я бы посоветовал автору либо убрать монологи, либо пересмотреть их формулировку. Одним из примеров этого может быть речь Марьи Алексевны к ее дочери Вере. В романе Марья приходит в комнату дочери совершенно пьяной, чтобы объяснить Вере причины, по которым она так с ней обращается. В конце своего длинного монолога она констатирует: «…в нем говорится, что, чтобы не жить так, надо все устроить по-другому; теперь никто не может жить иначе. Так почему бы им не поторопиться и не установить новый порядок? (Чернышевский, стр. 59). Эта цитата демонстрирует мнение автора о том, что революция необходима для того, чтобы изменить мораль и личность тех, кто стремится к более богатому образу жизни.
Этот аргумент в пользу бунта, чтобы подстегнуть социально-экономические реформы, также является очевидным фактором во втором сне Веры, и, таким образом, логика удаления этого фрагмента проистекает из потребности в последовательности. Любая работа, критикующая российское общество, не подлежит автоматическому удалению, а скорее такие произведения, как эта, предполагают восстание против самодержавия, опасное для самого контекста, в котором мы живем. Далее я хотел бы предложить небольшую перефразировку таких слов, как «новое поколение», «общее дело» и «необыкновенный человек». Любой порядочный российский цензор может признать, что это эвфемизмы, предназначенные для обхода нашей основной системы цензуры. Поэтому я хотел бы попросить автора либо убрать эти слова совсем, либо заменить их на более царские фразы, такие как «глупость молодого поколения», «опасное дело» или «антирусский человек». . Вы должны простить меня, редактор, я указываю это только как фразы, потому что знаю, что ни один серьезный автор не примет такие правки, но в качестве нейтрального момента я предлагаю полностью удалить фразы и предложения, в которых они находятся.
Имея все это в виду, легко понять, почему было бы проще полностью отрицать публикацию этого литературного произведения. Хотя это может быть более простой маршрут, это не значит, что он лучший для этой страны. Как вы сказали мне, когда я решил стать цензором,
«…вы [должны] основывать свои суждения не только на кодексе цензуры, но и на конкретном наборе обстоятельств, с которыми вы столкнулись, и на курсе событий. Кроме того, вы должны работать таким образом, чтобы у публики не было оснований делать вывод о том, что правительство преследует культуру» (Jacobson, p. xvii).
Именно по этой причине я решил опубликовать Что делать? с моими предложенными правками. Я не сомневаюсь, что это приведет к революции, о которой ошибочно мечтает Чернышевский. Но, публикуя книгу со всеми ее подрывными элементами, такими как его взгляды на женщин, новое поколение, эгоизм и способы жить хорошей жизнью, он демонстрирует российской публике чувство открытости. В общем, моя работа состоит в том, чтобы «удовлетворять требования правительства, требования писателя и требования моих собственных внутренних чувств» (Джейкобсон, с.
45). Поэтому, публикуя это литературное произведение в век расцвета литературы, я не только умиротворяю желание правительства остановить социальные волнения, но одновременно радую писателей, их аудиторию и себя. Должен признаться, почему я не боевик, я стремлюсь развивать Россию. Я хочу помочь объединить страну, и создание видимости открытости между царем и его народом — это первый шаг, который я могу сделать на пути к развитию стабильной Империи. Хотя это может показаться нелогичным, наш последний царь, Николай I, считался деспотом по отношению к народу, потому что верил в святую троицу: самодержавие, православие и русскость. В эти новые времена нынешнему царю крайне важно избежать этой ловушки. Я не утверждаю, что он должен изменить Империю, но он должен, по крайней мере, отделить себя от тех, кого массы считают деспотом. Позволение полупроникающей литературе присутствовать в обществе может быть способом утолить жажду масс. Если мы дадим им понять, что грядут реформы и что у них есть права, я чувствую, что они будут удовлетворены, и это положит конец необходимости революции в этой стране.